Мэтт понимал, что у него уже так и так не было никаких шансов на то, чтобы спокойно выспаться дома перед работой. Пока доедет, пока примет душ, пока пересчитает всех овец, засыпая... Без шансов. А квартира Макса была всяко ближе, чем собственный дом. Хоть и плохая это примета - возвращаться, тем не менее, вариант куда как более приятный. Пятница, вечер. Почему вообще сразу не остался? Знал бы о таких непредвиденных обстоятельствах, как Женевьев, точно бы носу из квартиры любовника до утра не высунул.
Даже долго думать не пришлось. Решение было очевидным - Мэтт развернулся. Макс вряд ли уже отправился спать, хотя, кто ж его знает.
Вечерами в этом районе не наблюдалось пробок, добрался обратно он довольно быстро. И место на парковке еще никто не успел занять.
Вечер пятницы - самое верное решение все же провести его остаток с Максом.
Он даже не позвонил, не сбросил смс-сообщение. Просто вернулся, поднялся по лестнице, провел рукой по волосам. А если уже отправился спать?.. Или нашлись какие-то срочные дела? Собственно, после напряженных поисков отговорок перед сестрой Макса, было уже неважно. Не то чтобы лишний стресс или слишком долгое расставание до или после. Просто неважно. Мэтт даже не стал утруждать себя придумывание причин тому, что вернулся. Да зачем? Так захотелось. Нет, всегда можно сказать "кажется, я у тебя забыл телефон, галстук, все что угодно, даже если этого со мной не было". Но тут только если вдруг разбудит.
Да и встреча с Женевьев стала как-будто знаком к тому, что не надо было уезжать, не надо.
Мэтт нажал на звонок.
- Я надеялся на то, что ты еще не спишь, - сказал он вместо повторного "привет".
Он улыбнулся. Плохая примета? Черта с два.
Удивительное дело. Едва расстались, а от повторной встречи в тот же день настроение все одно поднималось. Словно и не было никаких довольно тяжелых разговоров вот совсем-совсем недавно.

- Или, - Мэтт подтвердил слова кивком головы.
Себя он успокоил тем, что это не спонтанное решение с резкой переменой планов, а вполне себе продуманное и даже разумное. Несмотря на то, что выспаться перед работой здесь будет еще проблематичнее. Многое на второй план отходило рядом с.
Мэтт на момент задумался о том, стоит ли говорить Максу о произошедшем разговоре с его сестрой. Не стоит. Непосредственно сегодня лишние беспокойства были уже ни к чему. Сам перетерпел, нечего, достаточно. Не только в этом причина возвращения ведь была. Изначально уходить не хотелось.
Времени вдвоем по-прежнему казалось слишком мало. Даже как-то о конспирации не думалось. Хотя, с учетом возросшей подозрительности некоторых окружающих - пора бы. Или уже слишком поздно?..
На сегодня - точно.
- Я подумал, что ошибся с отъездом и решил исправить положение, - улыбнулся он.
И ведь действительно. Тут даже было бы не лишним сказать о том, что за столь короткое время успел соскучиться.
Мэтт понимал, что предложить пойти в душ и спать язык не повернется. Ну, придется закусывать зевки на лекциях, уже можно было начинать привыкать.
Жаль только, что о том, чтобы засыпать и просыпаться вместе на постоянной основе, пока приходилось только мечтать. Хотя, о том, что имелось сейчас, он как раз раньше только и мечтал. Кто знает, времена имеют тенденцию меняться. Времена, правда, не люди, но все же.
Тут, конечно, не старое доброе латинское carpe diem, но тем не менее, были вещи, на которые можно было махнуть рукой. Посовещавшись, правда, с парой принципов и общей ответственностью.
- Да и тоже подумалось, что без тебя будет заснуть сегодня сложно.
Короткой улыбкой, губами до губ. Какое уж тут спать. С так и не состоявшимся окончательно отъездом время определенное итак было потеряно. Терять его крупицы и дальше? Ну уж нет.

Просто утром будет нужно больше кофе. И пара-тройка студентов вылетит с лекций за какую-нибудь абсолютную мелочь. Режим "профессор не спал". Кажется, за последние месяцы, учащиеся успели расслабиться. Зря, зря.
Мэтт наблюдал за тем, как Макс занимается свечами, понимая, что того, как он поет, не слышал, кажется, с той самой злополучной премьеры. Видимо, просто не удавалось. Простенький мотивчик, выныривающая из темноты комната. Много искусственного света все одно было не нужно. Спросил бы кто, вообще мог бы ответить, что свет, он тут далеко не от свечей исходил.
- Хорошо, - Мэтт хмыкнул, обнимая в ответ. - Жил в Германии один философ... Тоже нет?
Что еще можно было рассказывать помимо жизнеописаний мертвых философов? Конечно, основные принципы их философий. Или занятные факты. Еще можно было вспомнить мифологию. И биографии Цезарей. Чем уж тут не сказка на ночь? Особо с Гаем Калигулой, например. Собирателем интересных фактов обо всем на свете он не был, чтобы спонтанно что-то взять и начать рассказывать. Не, так сказать, узконаправленное, не связанное с философией, религией или историей.
А "я тут с твоей сестрой, той, которая Женевьев, успел пообщаться" - рассказ уже точно не для такой ночи.
На гитару у стены Мэтт косился уже давно. Да только как-то не находилось времени на то, чтобы хоть проверить, настроена ли она. Конечно, своя гитара, та, что дома, очевидно и звучит лучше, и удобнее, и привычнее. Да и дома соседей совсем за стенкой нет, некому бить по батареям, если вдруг кому удумается посреди ночи взяться за инструмент.
- Момент, - толку в колыбельных от него было бы больше, нежели в сказках на ночь.
Мэтт поднялся с постели, взял в руки гитару. Конечно, тут еще додуматься надо - к ночи, в квартирном доме с тонкими стенами... Ему становилось все более и более жалко соседей.
Он вернулся обратно, сел только более прямо. Ударил по струнам - послушать созвучность. Ну, конечно, он же не рассчитывал на самом деле, что тут пылью покрывалась настроенная гитара. Благо, по слуху настраивать Мэтт умел, никаких примочек не нужно было.
Настроить, наиграть первый приходящий в голову мотивчик, чтобы просто попривыкнуть к чужому инструменту. Вроде суть одна, а изгибы собственной гитары - как продолжение самого себя, тогда как все остальные всегда уже немножечко не то.
Он глянул на Макса.
- Умеешь? Хоть что-нибудь, - поинтересовался Мэтт.

Мэтт смотрел на то, как Макс терзает несчастную гитару и старался подавить в себе замечания типа "кто так по струнам бьет" или "вырвать руки тому человеку, что ставил тебе баррэ". В конце концов, гитара - его страсть, не максова.
"Мексиканскую тоскливую" Мэтт не знал. Но три аккорда увидел. Два простеньких, один с барре, в целом - ничего сложного. А что непонятного в аккордах, выдаваемых интернетом, Мэтт не понимал и подавно. Точно те же, что и в брошюрках и самоучителях. Хотя, визуализированное - всяко лучше печатного. Лучше, когда кто-то учит, а не самому пытаться по брошюркам.
А мысль. Спать, кажется, так и так никто не собирался.
- Давай сюда ближе, будут тебе частные уроки.
Помнится, Мэтт как-то хотел научить играть Скотта. Сына идея не привлекла. Либо просто не захотел, либо не обрадовался перспективе брать уроки у собственного отца. Хотя, конечно, какой из него преподаватель именно музыки?
"А вот еще неизвестно".
- Она умеет разговаривать, - сказал Мэтт, на момент касаясь губами плеча парня. - И поверь, в твоем случае еще не все потеряно.
Звук - чем не речь для музыкального инструмента? И если даже зайца можно научить курить, то и.. А, не о зайцах немного.
Основные простенькие Макс итак знал, баррэ же и сам, помнится, не за один день поставил. Что-то сложное, больше трех аккордов, которые нужно переставлять оперативнее - не повторит, понятное дело.
- Может, американскую жалобную для разнообразия разучим? - хмыкнул Мэтт. - Два аккорда.
Все же, с гитарой в руках, даже с чужой, он ощущал себя почти так же, как и в компании мертвых философов - в своей стихии.
Пальцы на гриф, показать несложную связку.
- Underneath the bridge, the tarp has sprung a leak and the animals I've trapped..*- пара строчек - себе под нос, просто воспроизводя в голове. - Держи.
Он передал Максу его старушку. Сам же поудобнее сел рядом, накрыл своей рукой руку на грифе, второй упираясь в подушку позади.
- Буду тебя направлять.

*Nirvana - Someyhing In The Way