Анкета персонажа:
1. Имя персонажа.
Шания Мур | Shania Moor
Не любит, когда над именем изгаляются, на подобное реагирует остро.
Однако Эрьян - исключение из этого правила. Мужчина обычно завет ее Шанти.
Шаман – полевое имя. Однако то, что именно Шания это и есть Шаман, один из центральных лиц «Шакалов», знают далеко не все. Сохранить инкогнито, так сказать, главная ее задача.
2. Возраст персонажа.
32 года (31 декабря)
3. Род деятельности.Администратор ночного клуба "Platinum" (после покупки клуба Эрьяном Никласом Берггреном).
Так же является самой близкой к Берггрену: невеста, любовница, друг, телохранитель, правая рука.
4. Ориентация.
гетеро
5. Внешность.
Chanel Iman - Shania Moor
В «рабочей» одежде любит подчеркнуто деловой стиль. Костюмы, платья, с одной стороны строгие и деловые, с другой - женственные и мягкие. Только высокие каблуки. Кроссовки или тенниски допускает только на теннисном корте.
Всегда ухожена, не носит длинных ногтей, считая это проявлением неаккуратности. На руках всегда всегда сделан аккуратный маникюр, но никаких кричащих цветов.
Очень любит одежду на манер китайского покроя.
6. Характер.
6.1 Общее описание
Она многогранна, точнее, ей приходится такой быть. Это ничем не напрягает, не мешает, а наоборот позволяет впитывать в себя все, что с ней и с окружающими ее людьми происходит.
Шания живая, подвижная молодая женщина, не терпящая однообразия в жизни. Она была такой всегда: активно участвовала в жизни своих друзей, семьи, путешествовала по миру, знакомилась с людьми, добивалась всего сама. Мур обладает довольно выразительной мимикой и порой даже может обойтись без слов, популярно объяснив собеседнику, что он не прав одним лишь взглядом или жестом. Спокойно переносит свои неудачи, считает, что раз не получилось один раз, то это вовсе не значит, что "не судьба". С третьего или пятого раза все равно она добьется своего.
Спокойна и даже хладнокровна, непоколебимо сдержана, когда того требуют обстоятельства. Хотя, это все внешнее, внутри в ней как правило медленно зажигается вулкан. Спокойно выслушает всех, кто ей недоволен, а потом в лоб поделится своим мнением. Как правило, ей глубоко наплевать на то, какого мнения о ней люди, с которыми она пересекается в лучшем случае раз в год. Впрочем, ей так же плевать на то, если ею не доволен кто-то из тех, с кем ей приходится работать бок о бок изо дня в день. Она знает, что она идеально скроена по своему личному желанию. Она знает, что даже если ее кто-то глубоко не переносит, этот человек в самые сложные времена все равно приползет именно к ней.
В повседневной жизни и работе, две стязи, которые настолько тесно переплелись, Шания - домашняя кошка или тигрица. Повадки остаются те же, а вот степень опасности вырастает в разы. Никогда не повысит голоса, пока ее на это не спровоцируют, никогда не пожалуется, никогда не отступится. Жизнерадостна при любых обстоятельствах. Это видно во всем. Она оптимистична, всегда старается приободрить, уверить, заставить. Умеет подталкивать людей к тому, чего они так бояться.
Она сильная и независимая. Редко плачет, не переносит, когда кто-то пытается сунуть свой нос в ее жизнь.
Безумно любит Эрьяна, готова на все ради него. Эрьян - золотое яйцо, которое охраняет опасный огнедышащий дракон, она сама. Шания готова защищать и его, и его интересы ценой своей жизни. Она не боится подвергнуть себя опасности, потому что знает точно - этого не допустят.
Скрипя зубами переносит любые сплетни, касательно Эрьяна. На слухи о себе самой не обращает внимания - научилась. Никогда и бровью не поведет на провокацию. Но если в ее ледяной корке появится хоть малюсенькая брешь - любое колкое слово может вызвать непредсказуемое действо. Никогда не бывает под действием аффекта: всегда четко отдает себе отчет о собственных словах и действиях.
Самой собой и только собой бывает исключительно перед некоторыми людьми, перед которыми не нужно держать лицо, а можно смело появиться перед ними в мягкой пижаме и с растрепанными волосами.
В деле до ужаса педантична, не любит самодеятельности, не стесняется красочно описывать последствия, какие могут ожидать провинившегося.
6.2 (дополнительно)
• привычки
Может расслабиться только под джаз. Не любит никакой другой музыки, на этот счет с Эрьяном зачастую возникали ссоры. По вечерам, оставаясь одна, садится в любимое кресло, в полумраке комнаты, и слушает старые пластинки. Именно пластинки. Старый проигрыватель она привезла из родительского дома.
Пьет только дорогой алкоголь, пьет в ничтожно маленьких количествах, исключительно для получения удовольствия.
Не переносит наркотики, табак, лекарства, сладости.
• увлечения
Игра на пианино. Теннис.
Безумно, с самого детства, любит сказки и красивые волшебные истории. Любимыми литературными героями являются персонажи созданные финской писательницей Туве Янссон в книгах о семействе Муми-троллей и их друзей. Самой любимой из них является Фильфьонка - очень нервная дамочка, неизменно куда-то спешащая и до ужаса боящаяся насекомых.
Неплохо рисует. Хотя рисунки ее скорее напоминают нелепые иллюстрации к собственной жизни.
Любит ходить босиком. Любит запах костра, любит нежиться на солнце.
Тяжело переживает холода и пасмурную погоду.
Так как Шания является потомком одного из древнейших племен Африки, многие шаманские тайны и секреты передались и ей, даже не смотря на то, что далека от подобного образа жизни. Шания – мастер ядов. Причем многие из этих ядов, которые она сама же и изготовляет остаются неизвестными современной цивилизованной медицине. Бывает, что она экспериментирует, смешивая что-то новое и добиваясь нового убийственного эффекта. Так же изготавливает яды с временными эффектами, вызывающие галлюцинации, онемение определенных частей тела, коротко срочную амнезию. Яды являются ее второй страстью после сказок. На взгляд Мур – отравить человека, это подарить ему красивую смерть, не награждая увечьями. Хотя мысль о намеренном убийстве до сих пор заставляет женщину вздрагивать.
Занимается кикбоксингом. Просто в один прекрасный момент она поняла, что для защиты Эрьяна нужно куда большее, чем ее тщедушное тело. По жизни, не признавая насилие, она настолько увлеклась этим видом спорта, что превзошла в нем все свои ожидания. Обладая от природы гибкостью и пластичностью, развив в себе силу и реакцию, она вполне может застать противника врасплох. Благо, использовать эти навыки ей выпадает возможность крайне редко.
• страхи
У нее слишком безумная жизнь, чтобы в ней ничего не бояться. Она ботся многого, сама затрудняясь ответить на этот вопрос. Скорее всего ее самый большой страх - потерять Эрьяна, на совсем, полностью, навсегда.
7. Биография.
Ее мать была довольно известным ученым, занимающимся исследованием жизни и быта, традиций и поверий этнических жителей Африки. Сама мать была полукровкой. История того, как корни Шании осели в Штатах – проста как мир. Все сделала война. Семья бежала из Кореи в Северную Америку, дочь влюбилась там в студента-африканца, приехавшего учиться по обмену на врача...
Ну так вот, мать – ученый, постоянно путешествующий по миру и периодически оседающий в том или ином африканском племени. Отец – африканец, выучившийся в Европе на врача и ведущий весьма скромный обаз жизни в небольшом провинциальном городке, на самой границе ЮАР.
Ученая и врач встретились, полюбили друг друга... Но это уже другая история.
Шания каталась как сыр в масле с самых малых лет. Воспитывалась родителями матери, потому как ее родители теперь «отлучались» вместе. Нельзя сказать, что Шания была лишена родительской любви. Отнюдь. Из-за того, что и мать, и отец не могли часто бывать со своей дочерью они старались дать ей в два раза больше, чем могли. Престижная школа, отличная учеба, связи, интерес к науке, способность к юриспруденции. Высшее образование, полученное в одном из лучших университетов США, стажировки за границей, в Европе и Азии. Юридическое образование, напророченное успешное будущее. Ко всему этому Шания была готова с самого начала. Она хотела стать достойной дочерью своих родителей, безумно уважала их и старалась изо всех сил оправдать их надежды.
Достаток в семье и обилие друзей за границей позволяли Шании стирать для себя границы. Любимым городом у нее был Стокгольм, куда она приезжала пару раз в году. Просто погулять и отдохнуть. И один из таких приездов ознаменовался быстрым, но бурным романом с молодым парнем, с которым познакомилась совершенно случайно, отдыхая с подругой в каком-то небольшом баре. Вигге был выходцем из США, из Финикса – город практически за углом от Лос-Анджелеса, учился здесь, в Скандинавии. Именно встреча с этим немного странноватым молодым человеком перевернула жизнь Шании, в которой все уже было расписано наперед, вверх тормашками.
Они были совершенно разные, как небо и земля, по привычкам, вкусам, характерам. Эти отношения были наваждением, сладостным, приятным, страстным и мимолетным.
Это знакомство, по идее должно было закончиться в тот же день, когда Шания улетала обратно в Штаты. Она не питала иллюзий даже после слов Эрьяна о том, что он обязательно к ней приедет. А она будет ждать. Ну что ж... может и будет.
Они распрощались,Шания вернулась в Лос-Анджелес, совершенно не лелея надежд на новую встречу с Эрьяном.
Уже дома она обнаружила в своем чемодане странный пакет, в нем лежали документы на имя Эрьяна Никласа Берггрена, и записка, адресованная ей. В записке - странная просьба – сохранить все эти бумаги, а потом, когда-нибудь, передать их его брату, в Финикс. Удивленная «поручением», и толком ничего не понимающая, но твердо решившая исполнить просьбу, Шания попыталась стереть из своей жизни даже малейшее напоминание о Никласе (факт о том, что он ее обманул, представившись другим именем быстро оказался забыт).
Жизнь продолжилась в том же спокойном и надежном русле. Она начала работать в небольшом юридическом агентстве, зарабатывать самостоятельно на жизнь. Съехала из родного дома, сняла небольшую квартирку, и благополучно забыла обо всем. Однако парень из Стокгольма не давал ей покоя, как она не старалась выкинуть его из головы. Его документы, которые оказались довольно важными и в то же время странными (на ее взгляд) бумажками, она хранила у себя, на дне ящика с нижним бельем, довольно долго, пака все-таки не решила снять с себя это обещание. Она отвезла документы по оставленному адресу, не сталкиваясь ни с кем из семьи, и думала, что свободно вздохнула. Однако и это не помогло: Эрьян упорно не выходил у нее из головы, в ней все сильнее росло чувство тревоги, а отсутствие возможности с ним связаться доводило ее тревогу до безумия. А потом был телефонный звонок, от него. В тот вечер она действовала не подчиняясь здравому смыслу. Она понимала, что не должна была лезть не в свое дело. А просто сделать как он попросил. Выслать деньги, деньги, которые нужны были ему на операции. Именно этот факт сыграл роль пинка, заставившего Шанию тут же связаться с братом Эрьяна, лично примчавшись в Финикс для встречи. Ну уж этот благой поступок должен был прекратить все ее душевные терзания. Но и тут нет. Видимо, не суждено было ей вернуться к тому, о чем она мечтала с самого детства. Учеба и работа теперь играли роль «приманки» для ее внимания. Она с головой уходила во все, что только можно, оставляя себе минимум свободного времени. Головой она понимала, что из-за того, что она знает – с Никласом случилось что-то очень страшное - она вот-вот сойдет с ума. Понимала, а вот сердце понимать не хотело.
Потом ей сообщили, что Эрьян теперь в Америке, более того, в Финиксе. Какие именно чувства заставили ее снова сойтись с Берггреном не понятно до сих пор. Ее влюбленность в него не прошла, это было ясно как божий день. Даже не помешало ей ужасное состояние, в котором находился парень. Ей не давало покоя то, что он не будет таким, как прежде. Что он не хотел этого, это было ещё больнее. Так или иначе, Шания, совершенно посторонняя для него девушка тихо вошла в его семью. Как друг.
Когда же Эрьян, неожиданно для всех воспрянул духом, вылез из апатии, она оказалась просто на седьмом небе. И тогда же она согласилась с тем, что поняла давным давно – она слишком сильно к нему привязалась, даже толком не понятно почему. Может быть, она сыграла в его жизни совсем маленькую, не очень важную роль. Но за это время, что она моталась к нему в Финикс, ее мир начал крутиться вокруг него. Постепенно он начал рассказывать о себе, позволил его узнать. Правильную Шанию должно было бы это отпугнуть – он бандит чистой воды. Но...
Вместе они уехали в Небраску. С этого и начался ее путь, как его самого близкого друга. Потом их отношения стали совершенно странными. Она стала его «невестой», но не невестой. На самом деле это не походило даже на «любовников». Она его трепетно обожала, он ее ценил, не более (ее точка зрения).
Со временем она привыкла ко всем его делам, научилась применять свои способности, научилась быть полезной. Постепенно став для него незаменимой.
А потом она рассказала ему о своем «наследстве». Одной своей стороной Шания принадлежала к поколению «племенных» шаманов, занимавшихся врачеванием. Ну и так получилось, что Шании передалась большая часть знаний. Чисто для общего развития. Однако, покопавшись в записях матери и подробнее побеседовав с дедом, девушка решила что эти знания не могут пропадать даром. Точнее, так решил Эрьян. А она хотела всеми силами быть полезной.
Шания сумела преодолеть и переломать все свои принципы ради спокойствия Никласа. Раньше она приходила в ужас только от одного слова «педофилия», проституция, наркотики, убийства... Мир, в который она почти слепо вступила вслед за Эрьяном был именно таким. Но было самое важное – этот мир подходил Никласу, ему в нем нравилось, он получал удовольствие от такой жизни. А она только и могла, что следовать за ним, закрывая собой от любых опасностей и плохих новостей, в первую очередь принимая удары на себя. Шания прекрасно знала о его параноидальных наклонностях, поэтому старалась вести себя так, как желал того сам Эрьян. Чтобы не давать ему ни малейшего повода усомниться в ней и ее намерениях.
В «Шакалах» она с самого начала занимала не самое последнее место. Взяв на себя слишком много она была и опорой для Эрьяна, и верной соратницей для ребят. Но все равно, даже так, центром ее мира продолжал и продолжает оставаться Эрьян.
Хоть их отношения никак не меняются, не становятся глубже, не перерастают во что-то такое, что приводило бы ее в щенячий восторг. Она продолжает оставаться рядом с ним, взваливая на себя все, что только нужно и можно. Она охраняет его и день и ночь. Она его Цербер, который стоит на подходе к Аду Эрьяна Никласа Берггрена.
8. Пробный пост.
Ролевая давно закрыта.
Боль и темнота. Темнота и боль.
Сдавленные всхлипы и абсолютная беспомощность. Сколько так продолжалось – Луэро не знает. Ей только удавалось выбраться из бреда, окутывающего ее сознание, как она сразу же погружалась в океан боли и страданий. Она не могла понять, день сейчас или ночь. Она не понимала ничего. Где она, кто с ней говорит. И она не хотела знать, что с ней случилось. Но она помнит, ей рассказывали. Теплый и заботливый голос, неуловимо знакомый. Кажется, она уже встречалась с этой женщиной.
- Луэро? – снова этот голос. Хозяйка. Эльфийка чуть повернула голову в ту сторону, откуда услышала свое имя. Такое малозначительное движение, а тело, пронзила боль. Кажется она везде, в ушах, в кончиках пальцев, в спине, на щеках, в глазах. Но в ногах, кажется, ее нет. А есть ли вообще ноги?
Последние пару дней Луэро чувствует себя намного лучше. По крайней мере она не проваливается в черную бездну, наполненную адской болью, не теряет сознание, ее не мучает жар, хотя ее не покидает ощущение, что огонь до сих пор лижет ее тело и лицо.
«Хозяйка.. Значит уже утро. Или вечер?»
- Все лежишь?
«Чертов старик!»
- Вставай.
- Как, интересно? – слабо фыркнула эльфийка, облизывая пересохшие губы и отворачиваясь к окну. Да, она лежит у окна. Из него бьют теплые солнечные лучи. Все-таки утро. Таким коротким диалогом начиналась каждая минута, когда Луэро приходила в себя. Но отвечать она начала совсем недавно. Коротко, отрывисто. Совершенно блекло.
- Так же как и вчера. – несмотря на то, что у мужчины крайне грубый голос, руки у него внимательны и нежны. Как у флориста, который с любовным трепетом перебирает тонкие стебельки цветов, боясь помять или ненароком спутать их.
Его пальцы осторожно сжимают ее руки выше локтя. Она морщится, чувствуя как ткань, которой обмотана ее правая рука больно стягивает практически голое мясо.
- Больно...
- Терпи. Готова? – ее пальцы слабо цепляются за рубашку мага, находя в хлопковой ткани что-то вроде поддержки.
Луэро кивает и ее медленно поднимают, усаживая на кровати. Зубы в этот момент стискиваются с такой силой, что кажется они вот-вот рассыпятся в крошку.
- Терпи, девочка, терпи.
Пару минут она сидит, замерев, пытаясь удержать ускользающее от боли сознание. Потом она тяжело выдыхает, когда боль немного утихает.
В первый раз, когда ее решили вот так усадить, она хотела разрыдаться. Невыносимо больно. Словно с нее живьем сдирали кожу. Но попытка разрыдаться вызвала ещё одну волну мучений. Изъеденное дымом горло, только-только начавшее восстанавливаться, взбунтовалось против попытки даже просто застонать, сковав всю глотку горячим сполохом едкой боли. Во второй раз она тоже ожидала того же, но оказалось немного полегче. Но ощущение приближающегося полуобморочного состояния не покидает и сегодня.
- Все... – она разжимает пальцы, выпуская ткань рубашки мага и складывает ладони на одеяле.
- Если бы... Начнем?
- Делайте что хотите... Я вообще не вижу во всем этом смысла...
Ворчание мужчины, не скупящегося на выражения и охи-ахи хозяйки, рассчесывавшей волосы эльфийки, слились в сплошное гулкое жужжание.
Шорох одеяла, урчание бродячего кота, который, похоже, пристроился на окне, залитом лучами солнца, оживленная болтовня женщины.
«Все равно..»
- Ну что? – Луэро скользнула пальцами левой руки, по бинтам на правой. Все, и запястье, и даже ладонь и пальцы, локоть, плечо, все перетянуто, и запах странный, сладко-горький... «Чертополох что ли?»
- Не чувствуешь?
- Что именно?
- Я тебе ногу, ещё чуть-чуть и откручу, между прочим..
- Которую?
- Обе... Мда, плохо. Пальцами пробовала шевелить? Поднимать?
- Я даже не чувствую хочу ли я в туалет, а вы мне тут про задрать-загнуть!
- А руки?
- Болят.
- Спина?
- Очень болит.
- А ты сегодня разговорчивая...
- Так вы ж в противном случае от меня вообще не отстанете!
- И это верно. Ну, посиди пока, сейчас перевязывать будем. Морально, так сказать, подготовься.
- Угу...
- Я сегодня вареников налеплю. - так было всегда , стоило хозяину дома покинуть Луэро, как его супруга тот час занимала его место. А вечерами эльфийка слышит тихое бряцанье спиц, у самого изголовья своей кровати. Для Луэро, такое женское внимание было в новинку, но ей нравилось. Наверное именно благодаря этой женщине, она решила попытаться не сдаваться...
Кровать чуть шелохнулась, теплые, пахнущие хлебом, пальцы легко прикоснулись к нетронутой огнем щеке.
- Давай откроем глазки?
Луэро не ответила, лишь закусила губу, в немом согласии, все ещё тепля надежду на то, что чернота эта именно из-за толстой полоски ткани, пахнущей маслом алоэ и туго прилегающей к глазам.
Но когда ткань соскользнула с лица, а Луэро рефлекторно нахмурилась, жмурясь, от лучей солнца, которые должны были ударить в глаза, была все та же темнота.
Анкета игрока:
Отредактировано Shania Moor (2012-06-13 16:21:05)