Пока она рыдала, уткнувшись в его плечо, прижавшись к его груди, внутри этой самой грудной клетки что-то непозволительно сильно сжималось и протяжно ныло, доставляя боль. Кажется, они сейчас оба стояли на горной заснеженной вершине у края пропасти, вьюга ревела, вьюга выла, трепля их волосы и ее тонкое белоснежное платьице, срывая девичьи слезы и унося куда-то прочь вместе с крупными колючими хлопьями снега и дождя.
А в голове уже играла мелодия. Именно мелодия. Гитара. Акустическая без грамма электроники. Она то замирала, то вновь подавала свой голос. И не сказать, что грустный, но и не веселый. Какой-то одинокий, обреченный. А зима в душе все выла и выла.
Когда он придет домой, обязательно запишет ноты, наиграет, запомнит, всю ночь будет не спать, но подкорректирует ноты и запишет. Да. И назовет...
Расставание значит? Сиэлуни... - рука легла на белокурую макушку и нежно пригладила волосы. Он моргнул наконец, выпада в реальность и закусывая нижнюю губу слева.
А ты романтик оказывается Мо. Непроходимо тупой романтик и Идиот, который все прозевал. - ироничная усмешка, которую он все-таки подавил.
- Это же классно. У тебя будет отличная практика, новые знакомства, посмотришь на другие страны, города. - он улыбнулся, говоря все это ободряющим голосом, стараясь быть как можно веселее и непринужденнее. Будто бы он к ней ничего и не чувствует, как будто она ему просто друг, который все это время заботился о нем, личная фанатка. И только лишь.
Что я могу тебе дать? Ничего. Ни гроша за душой, ни работы толковой, ничего. Лишь мечта. А ты, девочка из приличной семьи. Не реви ты, не реви. - он улыбнулся и пожал плечами на ее взгляд.
...просто сейчас.. ты... вот именно сейчас
Ну да, теперь он, вот сейчас. Просто сейчас. А что сейчас? Он бы мог сказать ей "не уезжай, останься со мной". А дальше то что? Нет, нельзя. Заигрался, держа при себе непроходимо влюбившуюся девчонку, готовую ради него на все. Ни разу так и не сказал о собственных то чувствах. Был подонком, потому что она все равно приходила и приходила, даже не смотря на его скользкие шуточки и усмешки, даже не смотря на его равнодушие. А ведь внутри грудной клетки с самой первой встречи все было не так. НЕ ТАК.
Я обещаю тебе, Сиэлуни, мы добьемся успеха, мы встанем на ноги, когда ты вернешься, и я буду достоен тебя. Только дождись. - принимая в руку подарок.
Как эгоистично - он просит ее ждать? Пять лет ждать того, кто относился к ней, как к дани?
Но просит мысленно. Он не имеет права ни на что.
- Клевая хрень. - улыбнулся, чуть ехидно, поднимая на уровень глаз и разглядывая. - Я сохраню ее. - а вот это уже прозвучало на полном серьезе и от чистого сердца, в карих глазах, что сейчас смотрели на девушку, пока рука убирала фенечку в нагрудный карман куртки, поближе к сердцу, плескалась дикая тоска, которая тут же была вытеснена широченной улыбкой. Он чмокнул ее в макушку и бесшумно выдохнул, прикрывая глаза и хмуря брови. Но Лаванда этого не видела, потому что не должна была. Гитара в душе надрывалась, как и ветер выл, закручивая снежную бурю.
- Ты - сиэлуни. - в первый раз он сказал ей это. И возможно в последний. Но так может быть она когда-нибудь услышит его чувства, если не забудет вообще об Упырях.
- НУ! - потрепал по волосам, корча задорную рожу, - А ну харэ реветь и морщить носик! Будешь писать! Чтобы писала, поняла? Мне фанатки нужны только верные. - пригрозил кулаком в шутку. - А вообще, - улыбнулся уже без шуток, - Учись и поменьше трать время на нас. Стать известной актрисой, мне этого будет достаточно. Если прославишься быстрее нас, тогда я пойму, что ты и, правда, была настоящей фанаткой.
Как-то нелепо у меня получается.
Отредактировано Craig Moe Adams (2012-05-02 23:00:25)