Страшно захотелось крепкого черного кофе с французской булочкой. Поэтому Лаванда недолго думая заскочила в первое попавшееся кафе, из приоткрытой двери которого соблазнительно пахло любимым напитком.
Здесь оказалось уютно и тепло. Озябшие руки, пострадавшие от рассеянности женщины (забыла свои тонкие перчатки), тут же вцепились в пластиковое меню, а голубые глаза сдержанно, но жадно, метнулись по списку в поисках сдобных изделий.
Капризно остановив свой выбор на обычных, но свежих (это было главным условием) булочках с корицей и сахаром, Лаванда потребовала большую чашку крепкого кофе. Несколько мучительных минут ушло на то, чтобы уговорить обслуживающий персонал выдать ей «тару» повместительнее, а несколько «подарочных» долларов сделали свое черное дело – Лаванде налили кофе в пиалу с одной ручкой, предназначенную для подачи хлопьев или супов.
Довольная до нельзя женщина, проплыла между столиками в самый дальний угол зала, к спасительной табличке «для курящих». Оценив рассеянность малочисленных посетителей, она заняла столик рядом с чем-то увлеченной белокурой девушкой.
Ловко примостив на столе блюдца-чашки, скинув с себя пальто, расправив его на спинке, Лаванда опустилась на стул, поддела пальцами одну штанину, закинула ногу на ногу и выдохнула, чуть откинув голову назад.
После встречи с Крейгом она старалась не выходить на улицу. Внезапно в ней проснулись какие-то параноидальные мысли, поэтому лишний раз высовывать нос за порог гостиничного номера она не горела желанием. Вместо этого она занималась работой, и думала. Правда так ничего и не надумала. Она поняла только одно, что раз повидалась с мужем, то встретиться со своим ангелом ей теперь необходимо. И не как прежде – посмотрела ушла, а именно встретиться.
«Что я делаю?» - женщина, отпив кофе, полезла в сумочку, доставая из нее курительные принадлежности. Длинный мундштук, пачка сигарет с запахом вишни (дорогущий и редкий продукт), золотистая зажигалка с мудреным рельефным узором.
Вздрогнувший язычок пламени, «выдавленный» зажигалкой, весело облизнул кончик сигареты, губы чуть сильнее сжали пластиковый кончик мундштука, Лаванда глубоко вздохнула и с щелчком закрыла зажигалку, швырнув ее на стол.
Выдох.
«Зачем я приехала? Повидаться с дочкой? А что я ей скажу? Привет милая, помнишь меня? Приезжай ко мне в гости, у меня большой дом, тебе понравится!» - женщина недовольно цокнула языком, почему-то вместо радостной реакции дочери ее сознание нарисовало ее ангела жутко озлобленного, выкрикивающего «ненавижу!».
- Идиотизм какой-то! – произнесла Лаванда, выдыхая густой пряный дым, и опуская глаза на стол.  Пепельница... Где пепельница? Она недовольно нахмурилась, стрельнув острым взглядом куда-то в сторону «прилавка». Нет смысла клеить разборки.
- Простите, я могу воспользоваться вашей пепельницей? – повернувшись боком на стуле и закинув одну руку на спинку, Лаванда обратилась к девушке, скользя взглядом по рукам той, скрещенным на груди. – А то на моем столе таковой не... – голубые глаза уже выхватили линию губ.. нос... глаза. Лавадна почувствовала, как ее собственные пальцы похолодели, а в груди больно кольнуло. - не оказалось.
С момента ее приезда в Феникс... с самого ее приезда в Феникс все идет не так, как она задумывала.

«Лаванда Роуз Адамс, возьми себя в руки.»
Установка дана. Лишь бы эта установка не слетела.  Женщина чуть сильнее сжала в пальцах тонкий мундштук, внимательно наблюдая за действиями девушки. Своей маленькой девочки. Это не пятиминутное наблюдение за своим ребенком из окна машины, когда она в компании друзей возвращалась из школы. Сэм сидит от нее на расстоянии руки. Так хочется к ней прикоснуться, к ее худым плечам, погладить по волосам, и прижать к груди. Так... аж руки чешутся.
Дочь что-то застрочила, так и не повернувшись к Лаванде лицом. Женщина чуть нахмурилась, сделала затяжку, раздраженно выпустила дым и «встретила» обернувшуюся девушку легкой улыбкой, слишком нежной, слишком теплой. Тут никакой ее дар и талант сыграть не поможет.
«Успокойся, если ты начнешь лапать ее, то, интересно, какая будет реакция – облапала незнакомая тетка....»
- Вы извините, конечно.. Но.. Мне кажется, или где-то видела вас? – это заставило сердце ухнуть куда-то к желудку. Неужели она ее помнит? Не забыла? Хоть чуть-чуть? Та радость, которая неосторожно, но мгновенно, начала наполнять Лаванду могла бы сыграть злую шутку. «А может быть Мо меня ей описал?» Или фотографии. У них было много фотографий... Хотя, муж не стал бы хранить фотографии женщины, которая бросила и его, и Сэми... Но он сам виноват. Хотя, сама она не лучше.
- Ну, возможно вы меня и видели, юная леди. – загадочно улыбаясь, начала Лаванда, протягивая руку к пепельнице и аккуратно стряхивая в нее пепел. – Есть поверие, что все люди на земле знакомы между собой и встречались в прошлых жизнях. Вам не холодно? – озабоченно поинтересовалась Лаванда, кивая на голые руки Сэм. По ее меркам девочка вообще не одета, а так, прикрыта лоскутком тряпочки. И чем только Крейг думает? Она же девушка, ей себя беречь надо.
- Я не помешаю, если переселюсь к вам за столик? Чтобы пепельницу не располовинивать, вы не против? – если уж на то пошло, можно хоть так узнать, чем живет ее девочка. Главное не забывать... ничего не забывать.

- Замерзну - куртку одену, какая разница?
«Ну в обще-то да, тут и не поспоришь даже» Сама-то Лаванда всегда была слишком теплолюбивой, поэтому даже в жаркие дни лета, когда особо не навешивала на себя одежд,  липла к мужу как банный лист. Да и сейчас, не дай бог где-то поддует...
«А вообще, ты не лезь к ней: не принимала участия в воспитании дочери, молчи в тряпочку...» - вовремя оборвала себя Лаванда, которую так и подкатило начать читать Саманта заунывную лекцию о необходимости оберегания своего здоровья. Да и к тому же, по одному дерзкому взгляду можно понять, что Сэм за словом в карман не полезет – прямо скажет куда и как идти ненормальной тетке с ее советами. «Вся в отца.»
Адамс медленно поднялась и, с легкостью перепорхнула на свободный стул, стоявший за столиком Сэм. Благоразумие взяло верх над желанием, и Лаванда «переехала» лишь с сигаретой в длинном мудштуке и зажигалкой, которую сжимала в пальцах, схватив со своего стола. Кофе и булочки были тоскливо предоставлены сами себе.
- Чувство де-жа-вю? – Лаванда чуть вздернула бровь, улыбаясь крем губ, мазнув взглядом по лицу девушки и тут же переводя глаза на тетрадь, лежавшую на столе. Видимо, девушка теперь не успокоится, пока не поймет, где же они могли встречаться. «И дай бог, чтобы она не вспомнила...»
- А вы не актриса или певица случаем? – Лаванда, делая глубокую затяжку, одобрительно чуть прищурила один глаз, еле заметно кивнув. - Ведь правда могла вас где-то по телеку видеть..
«Спасительная соломинка» - легкое спокойствие, которое ей все-таки удалось разлить у себя внутри чуть колыхнулось, но быстро затихло.
- Актриса. – тихо подвела она черту, выпуская терпкий сладкий дым в сторону и изящным жестом стряхивая в пепел с сигареты. – Высокомерное заносчивое существо, с ледяным взглядом и взбалмошным норовом, которое выклянчило у местных официантов подать ей кофе в пиале для супа. – женщина хмыкнула, легко кивая на свой столик.
- Л... Кхм, простите – она улыбнулась, извиняясь и протянула руку девушке. – Джейн Бостон. Приятно познакомиться.
А ведь хотела представиться своим именем. Струсила. Не готова. Да и зачем?
- Увлекаетесь поэзией? Или песни пишите? Я заметила как вы что-то сосредоточенно вписывали в тетрадь. – словно бы оправдываясь произнесла она, поднося к губам пластиковый наконечник мундштука. – Или подготовка к экзаменам? - снова улыбнулась она, мягко глядя на девушку. За несколько минут постараться узнать, чем живет ее ангел. И понять.. Стоит ли вобще хоть что-то делать, или оставить все как есть и продолжить нести крест предательства, который уже просто врос в спину за эти четырнадцать лет...
«Четырнадцать лет, моя маленькая девочка уже совсем взрослая» - к горлу подобрался предательский ком, Лаванда глухо кашлянула, с силой прижимая пальцы к основанию шеи. «Возьми себя в руки»

Отредактировано Lawanda Rose Adams (2012-04-02 13:22:59)

- Приятно. Сэм, - улыбнулась приветливо, - вообще Саманта, но зовите Сэм.
- Запомню, Сэм. – она растянула губы в открытой улыбке, чуть сощурила глаза – какой-то странный блин, то ли от окна, то ли ещё откуда-то пустил на лицо солнечный зайчик. И очень вовремя – внутри снова все непроизвольно и больно сжалось, давя на все органы разом. Знакомство с собственной дочерью – это верх маразма ее никчемной и пустой жизни.
- Так, вернемся к твоим вопросам...
Лаванда чуть поднапрягла память. Самое интересное, что практически все свои роли она помнила.. а вот сами фильмы..
- Ну вот последний и вроде как нашумевший фильм – «Издеваясь над собой». – женщина возвела глаза к сероватому потолку, чуть вздернула бровь. – Много психологии, мало смысла. – тоскливо протянула она. – Но такое сегодня считается шедевром. И нет, это не актерская причуда – она усмехнулась, легко постукивая пальцами по мундштуку и внимательно-нежно изучая Саманту взглядом. – Просто не могу терпеть маленькие чашечки на один глоток. Мне много лет назад муж подарил чашку, огромную, на пол литра, сказав, что я задолбала бегать по триста раз на кухню заваривать себе кофе. – честно призналась Лаванда, как-то виновато отводя глаза в сторону, и прикусывая нижнюю губу. – В гримерку я обычно требую блюдо свежих фруктов и мужчин-рабов с опахалами. – серьезно добавила она после секундного раздумья и подмигнула девушке. – мужчины в набедренных повязках... ах, мечта любой королевы. – Лаванда приложила ладонь к щеке и довольно сощурила глаза.
- Ну, если ты ловишь волну вдохновения, то значит в тебе есть частичка поэта. Наверное от кого-то из родителей? – даже точнее – от отца. Да, сама Лаванда никогда не страдала способностью связать хотя бы два слова, а вот чувство к лирике имела острое, наверное поэтому так и любила стихи.
- А руки пусть дойдут. – посоветовала женщина каким-то наставительным тоном, полным озабоченности. Впрочем, Лаванда тут же себя одернула. – Хотя сегодня важна именно сама бумажка, я верю что ты девушка не глупая и прок хоть какой-то от посещения института будет. Вот я, например, попала в число тех счастливчиков, кому повезло – на что училась, на том и поехала... А училась я, кстати, тут. – плавно переходя к вопросу о визите заметила Лаванда. – Феникс – мой родной город. И визит мой никак не связан с фильмом. Меня сюда привело чистое любопытство – съемки в краю родном. Это ли не повод приехать сюда после долгих лет стенаний в другом городе? – женщина вновь улыбнулась, выдыхая сигаретный дым, вдруг показавшийся каким-то розоватым.
- А на кого учишься? – поинтересовалась Лаванда, уже подсознательно ища способы надавить на руководство местных вузов. Конечно, причину изгнания она не знает. И не уверена, что хочет знать вообще, но как-то поспособствовать дочери надо. Хотя бы в роли третьего лица за ширмой тайны.

Лаванда внутренне неодобрительно отметила пагубное влияние сигарет на ребенка. Но опять-таки поучать права нет, сиди, молчи, женщина. А вот тому, что дочь курит – она ничуть не удивилась. Это печальная тенденция. Да и папаня, как пить дать, до сих пор дымит как паровоз. Вся в отца...
Сама-то Лаванда не курила никогда. Ну, в юном возрасте. И ни во время беременности, и ни после родов.. а вот после великодушного побега от Крейга да, начала.
Правда ей посчастливилось курить исключительно «положительный» табак, а не пичкать себя всякой вонючей дрянью.
- хотя дядя до сих пор музыкой занимается.
«Роджер молодец...» - тихонько отметила для себя Лаванда. Хотя, как она сама считала – он далеко пойдет при желании. А желание значит осталось.
- Я ж разве что под балконом с кошками хором орать умею.. – Лаванда усмехнулась, затягиваясь сигаретой, а затем постукивая тлеющим кончиком по дну пепельницы.
- Ну, это тоже можно считать искусством. Иногда котов удостаивают премий, в лице летящего из ближайшего окна тапка.. Или хуже – человека из этого окна лающего, с носками на ушах, пытающегося прогнать кошачьего солиста.
- Ну вот видишь, вся семья творческая, и ты по их стопам. – одобрительно кивнула женщина, вытаскивая из мундштука остатки сигареты и оставляя их в пепельнице. – А я на актерском училась. Здесь учеба была так себе, честно признаюсь. Хотя, уровень наш тоже не плох, но вот стажировки просто необходимы были. Приходилось уезжать... – да, она даже помнит свой первый и самый длительный отъезд. Страшно представить что мог творить Крейг в ее отсутствие. Да и чего представлять то? Столько лет прошло, что и не вернуть уже.
- Тебе тоже уехать придется. Искусство заводит в самые непонятные и красивые места. – Лаванда подперла пальцами подбородок, внимательно глядя на девушку. – Намылишься в Нью-Йорк – подсоблю. – довольно улыбнулась женщина, тяжко вздыхая. – А в Феникс я приезжала периодически. Но так... – она неопределенно махнула рукой. – Это все было несерьезно. Длительный полете и единственная поездка по городу на такси... разве это приезд?

В творчестве отца не мало интересного. А в закулисной жизни так вообще. Вот где поле деятельности для прессы было. Ладно бы существующие любовницы, черт с ними, Лаванда могла сама разобрать телок по хрящикам, было бы желание. По крайней мере на всю свою тихость, относительную, за любимого мужчину она была готова порвать любую сучку. Ну, для начала порвать его самого, а потом уже и сучку.
Слушая девушку, Лаванда дотянулась до своего столика. Все-таки кофе-то, а его так хотелось. Еле-еле теплое, оно, конечно не доставило особого удовольствия. Да и сорт был сам по себе не из самых козырных, хотя Лаванда в свое время только этот кофе и пила – узнает из тысячи – но то, что он был не пережарен и правильно заварен... Женщина довольно причмокнула, промокая губы салфеткой.
- Ну, я согласна. – Роуз чуть кивнула, не отрывая взгляда от салфетки, которую принялась теребить в пальцах. – Но я в свое время постаралась оборвать любую, даже малейшую связь в этом городе. Поэтому и приезжала, только чтобы взглянуть. «На тебя» - Лаванда внутренне взвыла. А ведь так все хорошо шло. Удалось возвести стеклянную стену внутри себя, и запечатать за этой стеной все то, что так и перло навстречу к Сэм.
– Хотя, знаешь, к месту можно тоже привязаться... – актриса чуть повела плечом, зацепилась взглядом за ручку чашки. – К парку, где ты гуляла в юности. К клубу, в который первый раз сбежала на концерт своего идола. К таксопарку, в котором ты слезно упрашивала таксиста за просто так довести тебя до дома, а то папа уши оторвет. К театру, где в первый раз ступила на сцену. – Лаванда вздохнула, проводя пальцем по ободку кружки. – У меня здесь даже на окраине есть любимое дерево. – поднимая глаза на Сэм и тут же натыкаясь на пристальный взгляд.
Адамс, заинтересованно повела головой, чуть сощурилась. Потом растянула губы в мягкой улыбке.
- Ты или меня просвечиваешь, или увидела рядом со мной призрака – что вообще нежелательно, ибо я нервная – она погрозила пальцем девушке – или что-то спросить хочешь? – наобум поинтересовалась Лаванда, медленно потянувшись за булочками на своем столике.

- Да тут задумалась над вещью одной.. – Лаванда вся превратилась в слух. Все-таки, если человек хочет тебе открыться – надо показать, что ты внимателен, да и признателен. А тем более, если это твоя собственная дочь вот-вот что-то скажет. Пусть хоть как и незнакомке.
- О карьере задумалась, об уезде будущем.. – мысли очень знакомы. Женщина кивнула, доставая из пачки, которую только вытянула из сумки, сигарету и вставляя ее мундштук. Ну, об этом все задумываются рано или поздно. По себе судить может. Желание попробовать себя в чем-то более значимом даже пересилило желание всегда оставаться рядом с Крейгом. Даже знание и осознание того, что он, блядун такой, будет таскаться за каждой юбкой не остановило.
- Я всегда мечтала сколотить свою группу.
«Ну точно папина дочка» - Лаванда на мгновение замерла, внимательно взглянула на дочь. Щелкнула зажигалкой, прикурила, выпустила струйку ароматного дыма.
В одном Сэм права: Мо эта идея с карьерой может и не понравится вовсе. Все-таки он сам лично знает, что это такое и как это периодически ломает.. но:
- Если есть желание, то его надо непременно реализовывать, чтобы потом не жалеть. – серьезно начала Лаванда, сделав глоток кофе. – Но ты права, твой отец может не одобрить. Он сам прошел весь тернистый путь от клубов до большой сцены, он видел изнанку этой жизни. Но, поверь, не у всех такая изнанка. Зависит от силы, которая живет в человеке. – неосторожно выдала Лаванда, и только потом поняла, что сказала непозволительно много. Надо исправлять. – Твой отец же музыкант, как я поняла? – отвести взгляд от своего прокола. – Ну вот, как правило мужчинам, купающимся в популярности и славе, окруженным толпами визжащих поклонниц намного тяжелее справиться со всеми этими лаврами. Женщины сильнее, и я уверена, что у тебя характер сильный. «Возможно, как у меня» Только ты сама, Сэм, сама должна понимать, что ты действительно этого хочешь. Что ты найдешь в себе силы когда надо остановиться, или подняться, после того как упадешь. Ты сильнее своего отца и я не думаю, что ты способна наступить на те же грабли что и он, главное наметить путь. – Лаванда улыбнулась девушке, снова поднося кончик мундштука к губам, но опуская руку с сигаретой на стол, так и не затянувшись. – Знаешь, группу сразу сколотить невозможно, хотя нет. Не невозможно – просто очень сложно. Да и сколачивать надо с умом. Чтобы не набрать туда каких-нибудь упырей, которые после первого же гонорара за выступление в каком-нибудь клубе начнут шныряться по углам. – недовольно выплюнула женщина, вспоминая все те сложности и трудности, с которыми ей приходилось сталкиваться, живя вместе с Крейгом, точнее с Крейгом и его группой. Постоянные скандалы, которые выматывали как пятикилометровый марафон. Пьянющий муж, который был не в силах стоять на ногах и в прямом смысле переползал порог дома.
- А ты попробуй пока сама. Без группы. – предложила Лаванда. – попробуй выступить пару раз в каком-нибудь кафе, баре. Уверена, здесь остались ещё уйма подобных заведений, где можно наслаждаться живой музыкой. А если захочешь, то я смогу тебе помочь, все-таки связи какие-никакие, но есть. Если правда поймешь, что это твое. – женщина ткнула тлеющей сигаретой в пепельницу. – Может быть ещё кофе? Или чего-то еще? – женщина вскинула руку вверх, подзывая к себе хоть кого-нибудь.
- Я вот нашла свою дорогу в жизни. Правда мне пришлось совершить несколько непростительных ошибок, о которых нестерпимо жалею по сей день. Но, увы. Это было мое личное решение.