Анкета персонажа:
1. Имя персонажа. Roger Dean Adams| Роджер Дин Адамс. Был известен в группе как Джер Файерфлай, но псевдоним не прижился.  Приемлет все вариации своего имени, даже второго имени и фамилии.
2. Возраст персонажа. 44 года.
3. Род деятельности. музыкант, бывший  солист + бас-гитарист группы  Lustful  ghouls, ныне выступает  с сольниками в камерных заведениях, иногда на более внушительных сценах, на фестивалях, с другими группами.
4. Ориентация.  Строго гетеро.  Предпочитает партнерш гораздо моложе себя.
5. Внешность.
- Роджер Адамс- Michale Graves
Высокого (184 см) роста,  сухопарый и  почти с восковой бледностью, Джер хорошо сохранился для своих лет. О возрасте говорят только многочисленные морщинки, да и те - порождение мимики. Нет, опять -таки, нельзя сказать, что Роджер  моложе своих лет.  Да, выражение лица меняется почти мгновенно.  Адамса даже можно назвать обаятельным, но не красивым.  Из-за какого-то  врожденного дефекта одно веко, кажется, чуть более расслабленно, создается впечатление  разного размера глаз. Цвета глаза, кстати,  ясно голубого. Волосы до сих пор черные, с редкой, не сединой –пегостью.  Прическа довольно причудливая – бока гладко выбритые,  волосы, по сути,  есть только на ближней ко лбу стороне.  Все это легко собирается в хвост, а пряди по отдельности заплетаются в косички.
Одевается Роджер, как и любой рокер, вызывающе: косухи, цепи, шипы, драные майки, кожаный штаны, тертые джинсы, тяжелые ботинки, казаки. Частенько ко всему этому прибавляются всяческие аксессуары: жетоны, ошейники, перчатки без пальцев, ну и так далее.
Плечи рокера покрывают цветные татуировки, весьма искусные, кому-то может показаться, что жутковатые, будто бы расходящиеся швы.  На левом предплечье, на внутренней стороне - замысловатый узор каких-то скандинавских мотивов.
Разговаривает Родж громко, речь поставленная, но быстрая, даже слишком.  Имеет богатую колоратуру голоса. Определить можно как баритон, правда, имеются кое-какие хриплые нотки.
6. Характер.
6.1 Общее описание
«… появились мозоли на мыслях, мышцы его памяти были напряжены до предела….»
Слишком уж хаотичный, так можно сказать, будто это и не человек вовсе, ибо, иногда,  Роджер нарушает все мыслимые и не мыслимые правила, разве что не законов физики.  Удачное начало. Но, что же, что представляется сначала?  Конечно же, человек, довольно быстро начинающий доминировать в разговоре – говорит быстро, а поток информации, как иногда кажется, никогда не иссякнет.  Роджер был бы лидером, если не являл бы собой человека сорта, который называется законченный эгоист.  Все, что только можно взять и получить от кого-то, он возьмет, не возьмет, так купит или получит иным путем. Слава небесам, что касается это  материальных вещей в меньшей степени.  Еще можно заметить, что  младший Адамс необычайно замкнут в самом себе, точно есть у него некий мирок там, внутри, в который он с особым удовольствием  ныряет и может не вылезать часами, а вот другим это сделать практически нереально. Возможно, это последствия смерти родителей, может быть чего-то еще.  В любом случае, почти полувековой опыт и профессия научили Роджера аккуратно относиться ко всему тому, что предстоит сказать. Однако это никак не относится к неформальному общению в быту, в кругу немногочисленной семьи. Как это ни странно, но назвать особенно страстным человеком Роджера нельзя, он, как Лис из Маленького Принца, ко всему принюхивается, подстраивается, будто бы побаивается  что-то сделать не так, хотя свои ошибки переносит легко, отчаиваться в жизни не привык.  Лишь строит из себя какого-то тухлого прагматика, на деле же куда проще и непринужденней. Даже внутренний мир и отвратительнейшая желчь, прущая из этого человека, не смогут вас убедить в том, что Джер не обаятелен.  Он много чем увлекается, имеет живой ум и  отличную память, поэтому является  интересным собеседником. В отличие от брата,  Джер до сих пор  привлекает к себе внимание не своей «готичночтью и брутальностью», а какой-то юношеской  энергетикой,  которая превращает всю его неприязнь, гнобения тех или иных субъектов в остренькие такие, пикантные шуточки.
Гедонист, любит новые вещи с одной стороны, с другой же, эти вещи никак не отмечены на его внешнем виде.  Да, товарищ Адамс любит окружать себя красивыми вещами, как и подолгу наблюдать за ними, впитывать в себя всю замороченность этих вещей, как это ни  странно. Люди ему нравятся не так как вещи, люди это отдельная тема, даже собаки ведут себя куда лучше людей, иногда. Иные представители рода людского являют собой что-то очень интересное, как конструктор для ребенка, этим конструктором Родж заниматься обожает, подолгу, смакуя каждую детальку.
Обожает брата, считая  до сих пор его кем-то, кто может  защитить своего младшего в любом момент. С другой стороны, та самая непредсказуемая сторона музыканта, которая, порой, дает ему совершать странные поступки, эта сторона может испортить даже радужные отношения с Крейгом.  Сам Джер в любой момент придет на помощь брату, однако, об интрижке с принцессой Сэм  говорить не спешит, тщательно это скрывая, проворачивая нагло у брата под носом.  Мерзкая натура, что же скажешь.  Младший Адамс заслужил  репутацию щеголя, такого безбашенного рокера,  который до сих пор в седле, тщательно следит за жизнью  в своей среде, а не в семейной.  Однако, несмотря на всю живость этого, далеко не молодого человека, мало кто воспринимает его всерьез и считает его способ зрабатывания на хлеб насущный правильным. Иной бы давно остепенился, но для Роджера, будто бы ,все только начинается, он как рыба в сети, пытается до сих пор дергаться, в чем-то преуспевать, хотя ,по сути, добился малого. Кроме творческих метаний, нездорового влечения к юным барышням,  дома-помойки и коллекции ботинок  у этого творца нет ничего, что могло бы пригодиться в жизни нормальной, де и живет большинство людей.  Не любит заводить самостоятельно новые знакомства, если на то нет причины. Если вы хотя бы раз пили с этим человеком пиво, не думайте, что вот так вот просто скоро перейдете в ряд «братанов». Нет, Джер с каким-то упоением  подбирает себе друзей, быстро забывая даже самых проверенных. Таков вот он, младший Адамс. Ни капли морали,  ни капли слово «должен».
Никогда не любил по-настоящему, что, пожалуй, странно. Всяческие интрижки заставляют Джера думать, что все наоборот, но каждый раз приходится наступать на все те же грабли. Сначала нравится одна женщина, потом другая. У этой одно не так, у той другое. Так ни к чему и не пришел, стараясь по меньше об этом думать.

6.2
• привычки Как это заведено в семейке Адамсов – курение. Не так давно врачи грозили сурово, что три пачки в день до добра не доведут, но Роджер продолжает себя чувствовать хорошо даже в свои сорок четыре года.  Курит Восьмерку Кента, иногда заменяет крепким Парламентом или Честерфилдом.  Пьет, не так много, как когда-то товарищ Крейг, но тоже бывает.  Любит побаловать себя джинном и водкой. Если же денег не предвидится – дешевое пиво тоже подойдет.  Накручивает волосы на пальцы, иногда карандаши-ручки, если те попались под руку.  Хрустит самозабвенно пальцами, шеей, спиной, даже носом и челюстью. 

• увлечения Музыка, в ней Роджер чувствует себя как рыба в воде, стоит лишь ему заиграть.  А играет он много на чем.  Гитара, бас, пианино, чуть-чуть  барабаны. Обладая музыкальным слухом, мужчина может себе позволить сочинять музыку, даже продавать какие-то  свои композиции, правда, получается, все равно, маловато.  Со словами получается хуже, песни удаются Роджеру редко, но, как говорится, метко.  Коллекционирует  ботинки, но только определенных мастей: казаки, гады – это все по нам, что-то более классическое – в топку.  Любит баскетбол, не так давно возвел на заднем дворике фамильного дома небольшую площадку в одно кольцо.  Трепетно относится к искусству в принципе,  изредка приобретая раритеты: винил,  картинки из декадентных времен, скульптурки из Африки и прочую чушь, интересуется антиквариатом, хотя не имеет должного дохода.
Любит собак за их преданность и исполнительность, до особенной дрессировки как-то дело не доходило, но, как и полагается в семье, два пса у Роджера живут.
• страхи
Боится старости, как это не удивительно, ведь для своих лет Роджер выглядит довольно моложаво.  Нет, не скажешь, что ему двадцать или тридцать лет, просто, в отличие от  большинства представителей мужеского  пола в эти годы, он имеет неплохое здоровье, не имеет проблем с сединой,  отвисанием живота и лица; ну и импотенции тоже.  И, тем не менее, каждый раз, вспоминая, что скоро придет заветное 45,  Джер все больше об этом беспокоится как о катаклизме.
Боится смерти, как и любой человек, но еще больше рака, от которого смерть будет еще мучительней.  Порой, ловит себя на мысли, что жизнь инвалида куда страшнее рака, а потому судорожно печется о том, что каждый не убережен от того, чтобы стать беспомощным куском мяса.
Побаивается беременных и маленьких детей, не из-за того, что может и как-то навредить, а из-за того, что это определенный признак семейности.
7. Биография. Все началось довольно просто: отчий домик в два этажа, шелест деревьев не так далеко, отец и мать, няня, старший брат – утопия, все, что может хотеть  ребенок. Не всем так повезло, но мы говорим не обо всех.  То, что надо было ребенку. Роджер получил сполна, так уж повезло, что  даже любовь старшего брата оказалась к месту, не у всех  даже это есть, согласитесь. И, может быть, именно  это  испортило мальчишку. Ко всему прочему, стоит сказать, что Дин оказался одним из тех, кого называют  вундеркиндами, он не играл с закрытыми глазами на рояле Баха, не складывал за просто так и в минуту кубик-Рубика, ну и не предсказывал будущее; Роджер просто очень быстро схватывал все, что мог хоть кто-то ему дать.  Он, помимо прочего, пытался получить «свое» сам.  Так повелось,  Дин был какой-то пиявкой: миллион вопросов, миллион задач, которые надо решить, идей, которые должны что-то изменить, фантазий, которые обязательно должны были сбыться. Всего было много, до поры до времени, особенно похвалы за  множество успехов. Как калейдоскоп –миллионы разных цветов-чувств в этом детстве, все было хорошо, замечательно… До поры до  времени. Роджер должен был также вести себя в школе, ибо в подготовительном классе вел себя весьма и весьма смиренно, являя собой самого настоящего идола для учителей и ненавистного ботаника для одноклассников.  Не раз получал по шапке за: «шибко умный че ли?», но  и без лишних слов выходил из таких ситуаций при помощи старшего брата – грозы для сопливого первоклашки.  Брат тогда казался  каким-то  Библейским Давидом, который мог сразить  любого, лишь бы младший больше не хныкал.  Помощь всегда была рядом, ведь братишки были, по сути, неразлучны. Именно поэтому друзей своего возраста у Роджера никогда и не было. Он, как хвостик, следовал за Крейгом, общаясь только с ним и с его «ребятами», выглядело  странно, конечно.  Но, такова была селя ва, так все и было.  Днями и вечерами шайка обормотов досаждала учителям или жителям, постоянно выдумывая разные шалости, а вечерами старались казаться родителям ангелами в слое грязи.
-Миссис Адамс,  эти чертята снова как будто бы из самого пекла, недавно пригвоздили стул клеем к полу, а учительница, миссис Кеннгем,  сообщила по телефону, что  они положили целую орду лягушек  в ящик ее стола.
-  О Боже, Аманда, ребята просто ангелы, - вещала любимая матушка,  забирая волосы крабиком,  принимая из рук домработницы (еще и няни), -  Смотри, как сейчас они мило смотрят мультфильмы.  У моей подруги  тоже взрослые ребята, но они уживаются как кошка с собакой. Как хорошо, что   у нас все хорошо.
И так было, хоть ребятки действительно занимались несть чем,  отношения с родителями и между ними  были просто прелестными.  Так продолжалось долго, пожалуй, можно было предположить, что так будет всегда: ребята вырастут,  пойдут в колледж, вырастут, найдут хорошую работу, женятся, ну и так далее. Но так не вышло, все оборвалось, как какая-то чертова нитка –  две жизни и  две судьбы.  Все пошло наперекосяк.
Роджеру было тогда всего десять лет. Увлекшись  карьерой, родители часто уезжали, оставляя детишек  на миссис  Аманду Черрипай, но в этот раз эта милая, все время чем-то обеспокоенная женщина не встретила родителей с очередной поездки.  Она лишь с бледным лицом произнесла
-Какой ужас! Бедные… бедные дети.
Как это ни странно, но даже куча незнакомых доселе ребятам родственников  со всеми своими « Все будет хорошо, ребят. Бог вам поможет!»  не могли исправить положения, точнее, хоть как-то  успокоить или закрыть  Роджеру глаза на то, что происходит.  К гробам его не пустили,  поэтому за всем шествием с машинами и прочим парнишка наблюдал из окна собственной комнаты.  Плакать не хотелось, было грустно.  Но  переть на какое-то кладбище ради того, чтобы послушать нудные речи пастора и посмотреть на то, как медленно опускают в землю гробы, толпа людей в черном с наигранным прискорбием смотрит на все это действо. Нет. Поехал брат, решив оградить младшего от всего этого безобразия.  Роджер последним  узнал о том, что теперь главой семьи будет бабушка, приехавшая из Далласа ради своих внучков.  Одного взгляда было достаточно,  чтобы понять -  он ненавидит эту сухонькую,  с закрученным наподобие храма шиньоном  тетку.  Мерзкая она была, грубая и с каким-то непоколебимым чувством достоинства, что, будто бы, давало ей право  говорить братьям,  что надо делать, а что нет.  Это было ужасно, по крайней мере, более ранимой на то время душонкой Роджера это переносилось довольно тяжело, хотя, очевидно, что брат пытался поддерживать его во всем.
Но единство братьев не знало предела, они чуть ли не договаривали друг за другом слова.  Вопреки бабушкиной опеки, что вынуждала их меньше шалить в учебное время, ребята после уроков удалялись куда-то в предместья  Финикса – покупали содовою, ложились на крыше какой-то заброшенной хибары и смотрели на яркое солнце. Конечно,  были они не одни,  ребята постарше приносили  магнитофон, пиво. Где-то в одиннадцать Роджер  первый раз хлебнул пенного, ну и познакомился с чарующими звуками Pink Floyd  и  Led Zeppelin. Как и многие в то время, подростки, поддавшись  примеру известных рок-музыкантов, решили основать свою группу.  Сие было непросто. Во-первых, времена попались двоякие, силу начал обретать металл, Железная дева там, все дела.  В отличие от  томного,  более спокойного рока, в металле  была сила, ритм, который был просто жизненно необходим молодым.  Вот так вот начался подъем группы Крейга и Роджера.  Само собой, никто не говорит, что все шло гладко. Какие-то мальчуганы из Финикса, у них, трудно даже сказать, был ли дар  от Бога творить музыку и слова. Кто бы мог подумать, что девчонки старших классов так будут кидать на того, кому едва исполнилось тринадцать лет. Нет, ну правда,  благодаря кое-каким урокам музыки, да и вообще от природы Роджер имел неплохой голос, умел подстраиваться под ритм, под ноты.  А девчонки продолжали визжать от восторга, видя совсем еще юного  солиста на школьных и уличных концертах.  Некоторое время на клубы или даже бары надеяться не приходилось.  Солист должен являться лидером, не так ли?  Но сам Роджер себя оным не ощущал, слишком уж велико было давление со стороны, он до сих пор прятался за брата, как за спасительную стену, хотя и получал свои сладкие кусочки.
- Я, это,  я не знаю, бабушка скоро вернется. Если она увидит тебя под окнами, уходила бы лучше.
- Джер, успокойся, у тебя, что, это в первый раз? Твой брат кажется не таким маленьким. – Шерли усмехалась.
-Он старший брат, на много старше меня. – Отвечал покрасневший от  смущения Роджер, пытавшийся не смотреть на эту  школьную героиню-любовницу.
-Не бойся. Я тебя всему научу.
И научила же на свою голову.  Встречались они недолго, меньше даже месяца, что ж сказать. Дальше пошли  другие. Шерли не стоила того, чтобы ее вспоминать. Да и вообще, не стоило вспоминать хоть какую  из них. Репетиции занимали  младшего Адамса куда больше женщин.  Тренировки походили на своеобразные  соревнования -  главное было достать на чем играть остальное подождет.  Брат, как оказалось,  не всегда может быть рядом. Пока Роджер кое-как постигал  науки старшей школы, Крейг уже  работал вовсю.  А глупенькие отмазки на тему – «У нас же есть группа, тебе этого мало?» были похожи на детский лепет, на которые старший Адамс не поддавался.
-Сердце? Спасибо доктор,  да-да,  очень жаль. – Холодным тоном произнес Дин,  дожевывая уже ледяной кусок пиццы у ящика.
-Она  таки умерла. Представляешь? -  крикнул на весь дом  младший, пытаясь узнать реакцию брата.
-Можешь не прятать гитару и все такое.  Дом от родителей достался нам,  а денег у старухи особо и не было.
Роджер не отнесся к последнему родному человеку, кроме брата, конечно, как к чему-то важному.  Еще бы, теперь его волновала музыка и он сам. Учеба отошла на какой-то сотый задний план, где-то там были еще и девчата. Деньки же свои Дин Адамс проводил  уединенно, в доме, пытаясь выдать связку слов за текст песен. Плохо получалось, хвалил только Крейг, конечно. Бедный трудяга, он всерьез думал, что усердие и труд все перетрут.  Роджеру было стыдно за то, что он, в отличие от брата, прозябает дома в тепле и уюте,  но не за то, что он не занимается каким-то физическим трудом вместо прекрасного. 
Казалось, так могло продолжаться вечно.  Роджер стал уже ловить себя на мысли, что ему придется вслед за братом идти грузчиком, ну, или на какую-нибудь другую подработку. Денег на колледж у них не водилось, точнее, деньги то были, но не лишние. А уж дом продавать никто подавно не хотел, братьям и вдвоем было комфортно, потому вариант сдачи комнат откладывался.
Младшему было шестнадцать, когда группе предложили выгодное дельце: отыграть в баре отца Трента.  Кстати, неплохой был парень, ровесник Крейга, его друг, можно сказать, лучший.  Они окончательно нашли себя – весь этот корпспэйнт, шмотки из рок-магазинов, шипы, железо, декорированные гитары, установка, даже собственный символ, обложка предполагающийся альбом. Весь этот театр несказанно радовал младшего, а вот старший постепенно превращался в скелет, на который и стремился быть похож в гриме.  Тут уж роль опекуна перешла Роджеру. Ему вовсе не хотелось, чтобы его любимый братишка скончался от какого-нибудь истощения или еще чего.  Дин почти насильно заставлял Крейга делать перерывы между репетициями, чуть ли не на себе иной раз затаскивал в дом. Но потом все повторялось,  брат снова увядал.
Все прекратилось, когда на одном из концертов в баре, когда группа милостиво общалась с новоявленными фанатами, Джер, отнимая стакан ото рта, заметил девушку рядом с Кашхаром.
-Хоть  хорошо проведет ночку. -  С доброй усмешкой подумал брат, продолжая полоскать горло виски.
Но все оказалось не так просто. По ходу  дела братишка по уши втрескался в эту блондиночку, Лаванду,  та уже своим присутствием начала раздражать, а Мо все равно принимал ее как ангела, ступившего в мир смертных.  Началась борьба за человека, да-да, между Роджером и той самой «фанаткой», девушкой Крейга.  Младший Адамс, будто бы зрил в корень, зная, что когда-то эта красавица уведет  Кашхара из группы, из жизни той, к которой привык, по крайней мере, Роджер. А ему не на кого  было больше надеяться, он не хотел терять то, что имел.  Когда Лаванда внезапно смылась из жизни группы, Джер был рад, но был абсолютно удручен тем, что Крейг   всерьез ждал эту девушку.  Не раз разговоры о ней порождали конфликты, но братья были дружны несмотря ни на что.
В свои двадцать Джер Файерфлай чувствовал себя богом, выходя на сцену, свободно раскинув руки, приветствуя крики толпы обкурившихся пьяных металлюг, которые, в свою очередь, мнили себя властелинами вселенной.  И потом все начиналось: рев  гитар, удары установки, вопли толпы, вопль солиста. Все объединялось в один бушующий рой. Не раз после выступления  парень подолгу лежал где-нибудь за кулисами, приложив ко лбу влажную тряпку или ведро со льдом ,где покоилось бухло на вечер.  Ему стало казаться, что все это не то, что нужно в жизни. Все чаще  Роджер  подло сбегал с вечеринок,  пробираясь домой, где было тихо, хорошо, уютно.  Он всерьез задумался о женщине, которая станет для него путеводной звездой в жизни, все-таки, пример брата оказался заразительным.  Но женщины так быстро сменялись, что не было времени даже для кого-то подобия беседы.
-Черт возьми,   Малик, парень, ты чего? Какой колледж, ты хочешь кинуть своих братанов? – взревел  Джер, чуть ли не  дергая клавишника за рукав косухи.
-Эта слава – все проходящее. Мне реально хочется стать в жизни хоть кем-то,  моя девушка хочет замуж, а я хочу стать отцом, так что же? Если Крейг может все успевать, то я нет, Роджер. – Мужчина откинул со лба волосы и почти волком глянул на солиста.
-Тебе этого не понять,  Джер, ты не из этой серии.
Эту сцену Дин  до сих пор прокручивает в голове, ведь, правда – он никак не мог сконцентрироваться на каком-то подобии семейной жизни.  Причем, это продолжалось все довольно долго.  Адамс пытался быть лидером, пытался говорить, что лучше, а что нет, но у него это не выходило. Без брата  он был как без рук.  Приходилось тяжело.  Нервные срывы, бессонница, запои.  Джер был синее индиго, когда в больнице перед ним не явился такой же ангел, как Лаванда для Крейга когда-то.  Сьюки. Странное имя, но абсолютно  простенькое личико, веснушки и  обезьяний маленький носик.  Она была психологом.  Точнее, хотела им стать, узнав в Роджере известного на тот момент музыканта,  она захотела помочь.  Ох уж эта забота. Хотя, из-за долгого отсутствия брата Джер чувствовал себя крайне одиноко, а потому молоденькую студентку психологического не гнал, держал где-то подле себя.
Лет в двадцать пять  Роджер выехал из родного дома, сняв квартирку в центре Финикса,  куда вскоре переехала и Сьюки.  Роман не продлился долго.  Несмотря на теплые отношения,  как женщина  психологиня  Роджера не устраивала, она была еще инфантильна, а ему, как тогда казалось, нужна женщина – умная, хозяйственная, достойная. Только вот чего достойная, не понятно.  Через полгода рыженькая Сью покинула Файерфлая в слезах,  с трудом удерживая  в тоненькой ручке тяжелый чемодан.  Мужчина ей даже не помог тогда, на удивление встревоженных соседей, молча стоял в дверном проеме.
-Беги-беги, родная, пока не научишься не сжигать яичницу, можешь искать кого «получше».
Поступочек тот еще, но на тот момент Роджер  перетерпел свое одиночество.  Ему стало легче, и он также легко переносил нехватку брата.  Позже Крейг возвращается к активной жизни в группе. 
На какое-то время все вернулось в свое русло.  Роджер снова забыл о том свое мнимом моде «вечно один» и с уверенностью взялся за изготовление музыки на благо фанатов, себя и брата.
-Лаванда бремена,   не может  поверить счастью. – Как-то сказал Трент, поймав как-то Адамса после концерта.
-Я счастлив за них, как это касается меня?
- Крейг  в последнее время, как мне  кажется, совсем не проводит время с ней, может, ты поговоришь с ним, – он помедлил, -  ты ведь его брат, Джер.
Но  Дин опять все понял не так, все эти семейные передряги, которые, тем более, были как-то связаны с Лавандой, его не касались.  Он неплохо себе составлял родственные узы с  братом и в кругу группы.  Позже у  Крейга родилась дочь, малышка Сэмми, как ее стали кликать уже тогда. Милая девочка,  но дети  пугали  Роджера, чем и объяснялось его недолгое присутствие в доме Адамсов, когда мать с дочкой там  находились.  Ему было опять немного стыдно. Глядя на жену и ребенка Мо, Джер прекрасно понимал, чего ему так недостает, но сам же боялся  хоть как-то прояснить этот вопрос.  Голову снова проветрили музыкальные дела,  солист был несказанно рад тому, что  нашелся  продюсер, который был готов записать альбом. Мечта почти что сбылась. Оставалось недолго, и можно было сладенько доживать остальное.  Мо был с группой, но сам Роджер чувствовал, что это все ненадолго.  Альбом записали,  даже прокатились с ветерком по туру, заехали и в Мексику.  Но финал был трагичен. Как и ожидал  Дин,  семья взяла свое. Но не их  братская и незабвенная, а жена и дочка.  Роджер был опустошен.  Группа без брата казалась невозможной. Сколько же натерпелся новый бэк-вокалист.  Трент и другие ребята, к которым Адамс уже привык не узнавали ранее спокойного, хоть временами и вредного солиста. Сколько раз предлагали отдохнуть где-нибудь, но нет,  громко поссорившись даже с вечно спокойным Трентом, Роджер решил, что следующий альбом будет, но он будет последним, ибо жить же на что-то надо.  Приступив к записи альбома, ребята с шумом провалились, не успев сочинить и двух песен.   Джер решил все-таки устроить себе тот отпуск, о котором говорил Трент, но не успев вернуться из прохладной Германии,  узнал, что тот самый  рубаха-парень скончался от передозировки. Странно, ведь Роджер его почти не знал, в то время как тот пытался хоть как-то помочь.  Адамс не спешил возвращаться, Америка теперь казалась ему  каким-то царством прошлого, где все будет на нем и замыкаться, не на новых возможностях, а на старом, дряхлом, пропахшем алкоголем, шлюхами и бедами горемычной семейки. В Берлине мужчине улыбнулся шанс,  новые знакомые позаботились  об одном выступлении  в неком камерном заведеньице,  где американский певец пришелся по вкусу. Такие концерты не обеспечивали огромного заработка, свойственного  металл-фестам, или, тем более, альбому. Тому единственному альбому, на котором ребята сорвали небывалый куш.  Сольники казались Роджеру успокаивающими.  Еще там, в Германии, он познакомился с Алисой. Фройляйн Алиса Снаут представляла звукозаписывающую  кампанию, точнее, старалась ей руководить, как и ее отец когда-то.   В свои двадцать пять она прекрасно справлялась с делами, представлялась эдакой бизнес – вуман, которая могла бы и заткнуть за пояс любого обидчика.  Роман с Алисой был похож на  пожар. Они любили друг друга,  страстно любили, несмотря на всю эту немецкую чопорность.  Но, записанные удачно треки, может быть, может быть еще что-то,  но дальше  дело не пошло.  С гонораром  Адамс вернулся в родной Феникс, застал печальную картину.
Лавадна бросила Крейга, похоже, что между ними произошло действительно что-то серьезное,  просто так надоесть этой бабе Мо не мог, к тому же, с ребенком.  Хотя, черт бы ее разобрал, эту Лаванду.  Брат начал крепко пить, по-черному так, недобро, не с кем-то, а в одиночку. Роджер круто пожалел о том, что так долго «отдыхал»  в Германии.  Что самое удивительное,  дяде стало жалко свою племяшку, бедная Сэм не должна была всего этого видеть, а потому Джер шустро забрал  девочку к себе, чтобы та не видела отцовских душевных терзаний.  Похоже было, что Крейг вообще не обращал на это внимание, ну, никто ему о таком житие не напоминал после.
Точнее, Роджер бы напомнил, если бы однажды братский кулак ни прилетел ему в нос.  Пришлось недельку походить с синяками.  Ссора эта была, пожалуй, самой крупной за всю жизнь братьев.  Самому Дину было не очень удобно так вот жить с ребенком в одной квартире, хотя, трудно было тогда назвать Сэмми ребенком, она повзрослела очень быстро, странно, что эту вещь дядя Роджер понял слишком поздно. Почему-то с этой мыслью  пришли воспоминания о милой Сьюки, которую уже нельзя было вернуть.  Все  как-то смешалось – пьяная обида на брата, былое. Роджер чуть ли не сошел с ума.  Но брату, вроде как, стало полегче, поэтому можно было  отпустить племяшку на его поруку.
Контракты сыпались один за другим, в жизни бывшего солиста «Упырей»  наступила белая полоса, он чувствовал  свою значимость, чувствовал небывалый подъем. Иногда днями не выходил из квартиры, мурыжа бумагу, синтезатор и гитару.  В скором времени освободился фамильный дом Адамсов,  который Роджер поспешил переместиться со всем своим нажитым. В тоже время ему опять становится скучно, поэтому, как бы невзначай, он начинает увлекаться современным искусством.  Посещает выставки, даже что-то покупает из всей этой билеберды и, как заядлый собиральщик, тащит в дом: африканские голые фигурки, вазы,  гранджевые  скульптурки из проволоки и банок,  картины с какими-то квадратиками и полосочками.  Дом постепенно превращается в музей.  Сам же Дин чувствует себя просто на высоте, благодаря вот такому художественному  окружению. Волею случая приобретает еще и собак:  черного немецкого дога  Генри и таксу Лени.  Жизнь пошла роскошная,  деньги повалили, с братом тоже все было гладко.  А что касается племяшки.  Сэм вконец  повзрослела, и это, признаться, заставило  Джера  отодвинуть на задний план тот факт, что  Саманта Алекто Адамс – его родственница.  Она слишком сильно напоминала ему маленькую и трогательную Сьюки.  И с тех самых пор желание  хоть как-то привлечь Сэм росло. Все пока обходилось просто, даже если племянница сама приходила к дяде в дом.
Потом, вырвав  Дина  из такой вот жизни лисицы в норе, предложение заставило его двинуться  по стране, на сольных выступлениях в Америке, оказывается, можно было неплохо заработать, в Европе с этим было  как-то тухлее.  Как ни странно, но за это время не было никаких сногсшибательных романов, как с той же Сьюки или Алисой, которые могли  заставить  Роджера позабыть о некоторой домашней радости… или не радости, он пока не решил,  а потому не торопился обратно, оставив на  племяшку собак и дом.  Милаш успешно справилась с Генри и Лени, а также пылью, что  постоянно крутилась в доме. По приезду  Джерри все же нанял домработницу, пожилую пуэрториканку Карли.
В Финиксе, как Джер теперь мог понять, многое изменилось.  Активные борцы за чистоту кров, Белый прайд и все такое, эти ребята усердно пытались искоренить из Аризоны цветных. Что же, странно это было слышать со стороны каких-то обкуренных панков в баре, где Роджеру теперь приходилось выступать. Потихоньку информация начала собираться. Объявились собутыльники из компании поопаснее, за одно  хорошее слово о латиносах при этих  ребятах приходилось расплачиваться головой. Слава Богу, что Адамс не был в среде бритоголовых, знал парочку ребят посмелее, но не более.
Мужчина всерьез переключился  на Сэм, которая, как удачно, бросила колледж и как-то пришла вечерком к дяде. Тогда-то это и произошло – первый шаг. И будет второй…
8. Пробный пост.

Анкета игрока:

позвали на ЛиЛе.